Как 300-летняя книга заставила нас полюбить пиратов

Вероятно, это одна из самых влиятельных книг о пиратах, когда-либо написанных, вдохновившая бесчисленные рассказы о сокровищах и ужасах открытого моря. Тем не менее, личность ее автора остается загадкой. Триста лет назад, в 1724 году, под псевдонимом "Капитан Чарльз Джонсон" была опубликована пара томов с громким названием "Общая история грабежей и убийств самых отъявленных пиратов".

В ней были собраны скандальные биографии злодеев, таких как Джон "Калико Джек" Рекхэм и Эдвард "Черная Борода" Тич, и она сразу же стала популярной: всего за два года вышло четвертое, значительно расширенное издание. В последующие столетия эта книга послужила исходным текстом для многих других злодеев, заполнивших страницы Дж. М. Барри и Роберта Льюиса Стивенсона ("Руки Израиля" на "Острове сокровищ" даже названы в честь персонажа из "Общей истории", второго в списке Черной Бороды). "Общая история" сделала пиратов модными героями народных масс.

И приключения снова витают в воздухе в 2024 году. На прошлой неделе продюсер "Пиратов Карибского моря" Джерри Брукхаймер объявил о планах перезагрузки франшизы, созданной два десятилетия назад. В феврале была выпущена видеоигра о пиратах "Череп и кости" стоимостью 200 миллионов долларов, а рассказы о Черной Бороде вскоре найдут место рядом с такими произведениями, как Диккенс и Толстой, в списке "Классика пингвинов" благодаря новой "Книге пиратов пингвинов". И в новом диснеевском возрождении "Шогун" Джеймса Клавелла (1975) есть пиратский элемент, возглавляемый моряком Космо Джарвисом Джоном Блэкторном, который в первых эпизодах протестует против того, что он на самом деле не пират, а просто человек, вежливо просящий вернуть его корабль, кремневые ружья и пушки.

Морские преступники существовали всегда. Помпей Магн в 67 году до нашей эры сделал себе имя, охотясь на пиратские флоты из Анатолии и Крита, и люди, несомненно, грабили, работали в рабстве и убивали в океанах задолго до этого.

Однако использование слова "пират" сегодня заставит всех понять, о чем вы говорите: моряки в полосатых лохмотьях, плавающие по семи морям в поисках добычи. Это слово призывает к воспоминаниям о попугаях, абордажных саблях и дублонах; о морских сражениях, шквале и цинге, и все это происходит в историческом контексте, начиная от реального Фрэнсиса Дрейка в конце 16 века и заканчивая полностью вымышленным Джеком Воробьем в середине 18 века. "Общая история" Джонсона, хотя и охватывает только 30 лет, предшествующих 1724 году, бросает свою длинную тень на всех этих персонажей, разжигая воображение и создавая такие популярные образы, как хождение по доске, зарытое сокровище, псевдогероические "пиратские квесты", а также череп и скрещенные кости Веселого Роджера (черный флаг с белой головой смерти посередине).

Среди рассказов Джонсона выделяется история о захвате Гандж-и-Савай английским пиратом Генри Эйвери в 1695 году, который до сих пор считается одним из крупнейших ограблений в истории. У южного входа в Красное море корабль Эйвери "Фэнси" соединился с пятью другими кораблями, капитанами которых были наемные английские каперы. Их целью был конвой, принадлежавший императору Моголов. После преследования и перестрелки пираты Эйвери напали на корабли и украли золото и драгоценности на сумму около 64 миллионов фунтов стерлингов в сегодняшних деньгах. По легенде, Эйвери предал своих товарищей-капитанов, убедив их загрузить добычу на его судно, а затем исчез в ночи.

Романтика таких сюжетов очевидна, но не всегда всё так просто. Существует множество ужасных свидетельств о пытках и изнасилованиях. Поддающиеся проверке истории в "Всеобщей истории" не уклоняются от этого, вовлекая своих читателей в тот ужас, который понимают любители историй о настоящих преступлениях. В центре всего этого стоит вопрос: что делать с фактом, что прославление пиратов означает прославление людей, которые были злыми?

Джонсон обходит эту проблему, представляя падение пиратов как предостережение. Мы так и не узнаем, что стало с Эйвери - слухи гласят, что он умер нищим в Плимуте. Но за каждым мертвым пиратом в пантомимной последовательности появляется новый, и всё это создаёт ощущение, что автор понимает, какое сокровище держит в руках.

Он украшает своих героев, превращая преступников в легендарные фигуры и придавая их злодеяниям своего рода театральный шарм. Когда речь заходит о Черной Бороде, названной так из-за "большого количества волос, которые, как ужасный метеор, покрыли его лицо и напугали Америку больше, чем любая комета", мы слышим карикатурные истории о его "озорных шалостях". Джонсон пишет, что однажды он, без всяких предупреждений, застрелил двух членов своей команды, сказав: "если он не будет время от времени убивать кого-нибудь из них, они забудут, кто он такой".

Тайка Вайтити также заметил безумный потенциал таких злодеев в 2022 году, вернув к жизни многих персонажей из "Всеобщей истории" в качестве компаньонов джентльмена-пирата Стида Боннета (Риз Дэрби) в телевизионной комедии "Наш флаг означает смерть". Вайтити, возможно, добавил свою собственную лёгкую нотку романтики, но идея о том, что пираты на самом деле могут быть высокопоставленными, существует с времён Питера Пэна - с капитаном Крюком, кричащим "Floreat Etona" (девиз Итонского колледжа), когда он смотрит своей водной смерти в глаза.

Переход от криминального триллера к комедии, характерный для Джонсона, побудил некоторых ученых предположить, что за "Всеобщей историей" стоял Даниэль Дефо, известный как Робинзон Крузо. В 18 веке публикация книг под псевдонимами была обычным явлением, и современные издатели были бы склонны атрибутировать её Дефо. С коммерческой точки зрения это понятно, но аргументы в поддержку Дефо довольно слабы. Более вероятным автором является Натаниэль Мист, печатник-журналист, который провел часть своей юности на флоте.

Независимо от авторства, было ясно, что пираты вызывают в нас фантазии о свободе от тирании королей и законов. В 1698 и 1717 годах английские монархи помиловали пиратов, которые сдались властям. Идея искупления преступлений стала центральной для многих пиратов из "Всеобщей истории", предлагая выбор между командованием и послушанием.

Капитан Миссон, фигура, по-видимому, полностью выдуманная Джонсоном, заявил о своих планах "бросить вызов силе Европы, наслаждаться всем, что он пожелает, править сувереном Южных морей и законно вести войну по всему миру". Он использовал свою добычу, чтобы создать легендарное пиратское убежище Либертатию на Мадагаскаре, где, как и в Стивенсоновском "Острове сокровищ", политическая утопия вскоре разрушилась, потому что даже пираты не хотели, чтобы их соседи были пиратами.

История Джонсона также освещает самых опасных женщин 18 века: Мэри Рид и Энн Бонни. Мэри Рид, выдававшая себя за мужчину, служила на "Калико Джеке", где встретила любовницу капитана, Энн Бонни (тоже мужчину в обличии). Пара вела себя как мужчины (по Джонсону, Бонни сражалась с охраной и, по его словам, угрожала "вынести им мозги"). Они узнали правду о поле друг друга только тогда, когда Энн подумала, что Мэри - привлекательный молодой человек. Этот трансвеститный дуэт (один из немногих в пиратских легендах) привлек внимание и сегодня, в новом романе Франчески де Торес "Соленая кровь" и в музыкальной комедии "Пансексуальное беременное пиратство".

В то время "Всеобщая история" стала высшей точкой пиратомании в Великобритании, на самом деле пиратство находилось на исходе в Карибском бассейне. В 1718 году 11 пиратов были высажены на острове в Карибском море. Когда новость долетела до нового губернатора Нассау, Вудса Роджерса, он послал за ними корабль. После возвращения десять из них были повешены, один кричал с эшафота: "От всей души раскаиваюсь; жалею, что мы не сделали больше зла, и что нас не перерезали, как мы делали с нашими жертвами!" Это не вызвало сочувствия в Нассау, которая столетиями была основной базой для пиратов. "Золотой век пиратства" был под угрозой, так как большинство пиратов, родившихся в Британии и прибывших в Карибы с середины 17 века, были либо повешены, либо оставлены без базы и под давлением британского флота.

Без Чарльза Джонсона, кем бы он ни был, многие из их историй бы пропали. Через три века наше влечение к пиратам - от страшилок до либертарианских фантазий - продолжает оставаться сильным.